ЧЕРЕЗ ПЕРЕВАЛ В МРАМОРНОЕ УЩЕЛЬЕ

В экспедицию всегда просится много посторонних... Путешествие они представляют себе легкой и веселой прогулкой... В их воображении рисуются палатки, костры, хороший обед и отличная погода... Если бы все было так!
В. К.. Арсеньев

Сухари, сахар, крупа кончились. Из остатков муки мы напекли в дорогу лепешек.
Вьючим оленей. Над нами, дразня и издеваясь, меж облаками показываются голубые просветы, но через несколько минут горы снова затягивает облачная пелена и снова все вокруг тонет в тумане.
И все-таки мы идем к перевалу. Перед осыпью отдыхаем. Каждый берет по три оленя. Начинаем подъем. Пройдя метров десять по неверной, осыпающейся тропе, останавливаемся, поправляем сбившиеся вьюки. Тропа приближается к отвесным скалам, она .перестала петлять между утесами и пошла круто на подъем. Олени тяжело дышат. Задыхаемся и мы.
Вдруг упал головной олень. Он рухнул на бок, закрыл глаза, высунул покрытый пеной язык. И тотчас стал медленно скользить, сползать вниз по осыпи...
Мы с Сашей схватились за вьюки, за седло, пытаясь удержать животное, Куликов понукал его, тянул за узду: - Ты что, пьяный, что ли? Вставай! Ну, вставай!
Я сам не знаю, к нам удалось удержать тяжело навьюченного рогача. Еще немного -и он бы вместе с грузом покатился по осыпи в пропасть, увлекая за собой на связке еще двух оленей.
Подъем на перевал длился около часа и стоил нам больших усилий.
Туман по-прежнему скрывал даже недальние горы. О съемке не могло быть и речи. Не задерживаясь, стали спускаться к озеру, из которого берет начало правый исток Среднего Сакукана. До темноты мы успели пройти только два километра.
Всю ночь по палатке хлестал дождь. Кончился он только незадолго до полудня, но погода оставалась пасмурной и холодной. Никому не хотелось вылезать из нагретых спальных мешков. Гошка бубнил сонным голосом:
- Надо удирать отсюда: скоро снег пойдет! Саша выдвигал контрпредложение: - А что, давайте дождемся снежка? Меня разбудил этот диалог. Я посмотрел на часы и спохватился - было около часа дня: - Подъем!
На следующем ночлеге мы впервые за месяц разожгли костер по-таежному. Дров кругом было много. Стащили в кучу огромные пни, коряги, и заполыхал гигантский костер.
Утро опять было хмурым, дождливым. Мы идем дальше по Мраморному ущелью.
Внезапно находим тропу. И сразу же видим три заброшенные избы. Неподалеку могила, обнейнная оградой. Надгробие-громадный камень, а на нем прибиты скрещенные ледоруб и геологический молоток. В центре перекрестья-портрет молодой женщины в рамке и надпись:

АЗАРОВА НИНА ИВАНОВНА,
инженер геолог Я. *. 1915-24. ****. 1949.
Погибла при исполнении служебного задания.

Слева на камне высечены слова: "Азаровой от альпинистов".
Это в память о ней назвал ее именем В. С. Преображенский один из ледников Кодара.
Мы теперь идем хорошей, торной тропой. На некоторых горных ручьях встречаются старые деревянные мосты. Они осели, покосились, и .потоки хлещут прямо через них. Отшлифованные водой бревна размокли и покрылись слизью. Переходить по ним опасно.
Мы остановились перед одним из таких препятствий. Обойти мост невозможно. Выше горный поток зажат отвесными скалами, и вода в нем кипит и мечется между огромными валунами. Единственный путь-поперек струи по скользким бревнам. Разделили оленей: трех, груженных аппаратурой и пленкой, взял я, остальных Саша и Гоша.
- Братцы, давайте-ка я первым форсирую этот водный рубеж,- вызвался Саша.
- Давай, давай, а мы с начальником посмотрим,-с иронией сказал проводник.
Саша предусмотрительно взял палку и, опираясь на нее, направился поперек потока. Широко расставляя ноги, осторожными шагами продвигается он через стремительную струю. Вода уже по колено, зло бурлит вокруг ног, сильное течение толкает, норовит опрокинуть, смыть.
Олени спокойно идут за Сашей. Но и им это дается нелегко-каждый шаг они делают с видимым напряжением, то и дело скользя копытами по утонувшему настилу.
Благополучно выйдя на берег, Саша победоносно помахал нам рукой. Гошка крикнул ему: - Зачем палку брал? Без нее лучше! - Палочку рекомендую!
Я последовал Сашиному совету, взял увесистый сук и пошел. Ноги сразу же ощутили силу воды. Палка помогла противостоять напору струи. Хорошо оленю-у него четыре ноги! Медленно, шаг за шагом я миновал страшный слив и вышел на берег. - А ну, Куликов, покажи класс! - крикнул Саша. Гоша поправил вьюки на своей тройке оленей и уверенно вошел в воду. Энергично переступая по бревнам, он спокойно достиг мощного слива на середине моста.
Он уже начал проходить опасное место, как течение внезапно сбило его с ног. Гоша упал, его начало медленно сносить к водопаду, но он не выпускает из рук узды оленя. - Палку!-кричит он.
Мы бросаемся в воду и суем проводнику свои палки. Но Гоша не может достать их рукой. Олени, наклонив голову и широко расставив ноги, уже из последних сил удерживают проводника. От сильного напора воды вокруг Гоши разбрызгивается широкий водяной веер. Медленно скользя, он приближается к последним бревнам.
- Держись, Гоша! - кричим мы. Я на четвереньках перебираюсь к другому краю моста, к тому краю, который расположен выше по течению, цепляюсь рукой за торец бревна и во все горло кричу:
- Саша, берись за мою палку, лезь дальше в воду! Саша понимает замысел, хватает протянутый ему сук, бросается в воду ближе к проводнику. - Держи палку! - кричит он Гоше. Куликов ловит сук, я держусь одной рукой за мост, другой держу палку, за которую уцепился Саша, а за конец Сашиной палки держится Гоша. Поток захлестывает нас. Я чувствую, как устает и коченеет от ледяной воды рука.
- Держись, ребята! Тяну к берегу!-крикнул я и стал медленно передвигать руку под водой по скользким торцам бревен.
Саша делает рывок ко мне и этим облегчает мои усилия. Проводник приподнимается на колено, встает. Барахтаясь в воде, мы подтаскиваем его вместе с оленями к берегу.
У костра, когда все уже немножко обогрелись, Саша обращается к проводнику:
- Ну, что же ты, люта душа, пренебрег палочкой-то? Вот и поскользнулся!
Гоша молчит. Виновато смотрит на нас своими раскосыми глазами.
Позади, срываясь с моста, ревет и пенится разъяренный поток.
Через полтора часа мы снова в походе. Мелкая, почти невидимая глазом морось густо насытила воздух,
она давно пробила наши одежды и проникла в самые глубокие недра рюкзаков. Впрочем, такое "земноводное", как сказал Саша, положение не мешает нам до оскомины прикладываться к малине, красной смородине и голубике, которых здесь сказочно много.
Слева и справа шумят бурные потоки. Они вздулись, помутнели. Образовались водопады там, где в сухую погоду их, очевидно, не было. С обеих сторон нас обступают причудливые скалы, окутанные плотными облаками.
Выглянет из тумана утес с группой деревьев и, как мираж, как сказочное видение, повиснет в воздухе. А еще выше над ним, среди клубящихся облачных куполов, покажется вдруг причудливый профиль скалистой вершины.
Дух захватывает от восхищения перед этой суровой и величественной красотой.
На полпути по долине Среднего Сакукана справа открывается узкое ущелье, заросшее лесом. В нем с высоты пятидесяти семидесяти метров падает тонкая струя воды. Она описывает в воздухе дугу и, перелетев через вершины деревьев, обрушивается в каменную чашу, разбиваясь облаком.
- Какая необыкновенная прелесть! - восхищается Саша.
На следующий день нам удалось, не без труда, забраться с кинокамерой в узкое живописное ущелье и снять водопад сверху. Саша, глядя, как из-под наших ног куда-то вниз обрушивается поток, взял меня за рукав:
- Понимаешь, здесь...-потом он замолчал, подыскивая слова, чтобы выразить сильнейшую степень восторга. Не найдя таких слов, Саша сказал просто:
- Здесь еще красивее!
Последний день идем Мраморным ущельем. Твердо решили не останавливаться, пока не минуем горы и не выйдем на аян.
Незаметно наступают сумерки. Ниже по ущелью тайга становится гуще, и в ней совсем темно, мрачно.
Уже дает о себе знать усталость. Да и есть, признаться, хочется спать
Таежную тишину нарушает только поскрипывание вьюков, по-хрустывание оленьих суставов да треск сухой ветки, попавшей под ноги.
Мы идем молча, погруженные каждый в свои мысли,. скорее угадывая, чем видя в темноте дорогу.
И вдруг справа, из-за невысокой горы, поросшей темной щетиной леса, вспыхнул яркий огонь! Мы застыли, ошеломленные сильным и неожиданным зрелищем. Как очарованные, смотрели мы на ослепительный диск луны, медленно кравшийся между черными силуэтами деревьев. Перед нами открылся сказочный таинственный лес- искривленные ветви лесных великанов казались лапами чудовищ, вот-вот из-под вывороченных пней выйдут бородатые гномы и закружат на лунной дорожке в страшном и веселом хороводе.
- Сюда бы бабу-ягу,- бодрится Саша.
- И для компании кащея бессмертного,- осторожно поддакивает ему Гоша.
Может быть, такое увидишь и в любом лесу, но в горной глуши Северного Забайкалья все это воспринимается по-особенному...
При лунном свете мы вышли на аян-широкую поляну, где Средний Сакукан разливается на множество проток. За оленями от росистой травы поднимался легкий туман.
Следующее утро выдалось на редкость солнечным и теплым. Под ярким солнцем на фоне чистого голубого неба сверкали снежные вершины Кодара.
Надо же погоде так жестоко поиздеваться над нами: мы столько ждали в горах хорошего дня для съемки, и вот, когда ушли, погода разгулялась! Хоть возвращайся обратно. Но у нас уже ни продуктов, ни пленки, да и времени уже нет.
- Прощай, Кодар!-сказали мы с грустью. ...К вечеру мы уже идем по улице Чары. Вдруг за нашей спиной раздается звонкий голосок: - Здравствуйте, дядя Саша и дядя Миша! Это наши знакомые Леня Сало, Наташа Магомедова и Ваня Шестаков. Они прямо-таки торжественны, одетые празднично, в новую школьную форму. Сегодня 1 сентября - начало учебного года.

<< Назад  Далее >>