НА ЧАРСКИЕ ПЕСКИ

Кругом хвойные леса, болота и наледи, самый северный ландшафт,- и вдруг пески, связанные в сознании со среднеазиатской жарой.
В. Кальянов

В то время, пока мы "штурмовали" Зарод, группа Преображенского сходила к знаменитым царским пескам, находящимся от села в пяти километрах.
Решаем и мы посетить это примечательное место. Райисполком дает нам моторную лодку с водителем Николаем Есиповым. И вот мы снова в пути. Сначала мчимся вверх по полноводной Чаре, а потом по ее притоку-Среднему Сакукану.
Уже июнь на исходе, а в некоторых местах над водой еще нависают глыбы чистого голубого льда. Время от времени они с грохотом и глухими всплесками обрушиваются в реку.
Средний Сакукан значительно мельче Чары. Винт лодки то и дело скребет по дну. Подвигаться вперед приходится с помощью шестов. Чем дальше, тем плыть все труднее и труднее, а солнце уже низко, над самым хребтом. Тайга по берегам окрасилась в вечерний оранжевый цвет. Николай Есипов говорит:
- Мужики, нам, однако, не быть на песках сегодня! Поворачивай оглобли!
- Может быть, на лодке вообще до них не добраться? - Ну!
- Может быть, для этого дела вернее взять коней? - Ну!
Этим сибирским "ну" утверждается то, что не подлежит никакому сомнению. Мы "поворачиваем оглобли" в Чару.
На следующий день снова берем коней в райпо. На этот раз с нами идет проводником Федя Мильберг. В трех километрах от Чары мы переходим вброд Средний Сакукан именно в том месте, где вчера так долго бились на мели.

Еще два километра по тайге-и мы у цели. Пески вплотную подобрались к лесу. Отдельные деревья стоят наполовину засыпанные.
По крутому сыпучему склону наши кони взбираются на высокий бархан, и оттуда мы видим нечто величественное и удивительное: в окружении скалистых снежных гор, дремучей тайги и кочковатых болот-пески! Сыпучие пески! Барханы! Настоящий кусочек пустыни!
Откуда взялся этот среднеазиатский ландшафт среди суровых гор Северного Забайкалья?
Вершина одного из барханов словно курится легким дымком. По свидетельству Феди, это самый мощный бархан во всей десятикилометровой полосе Чарских песков. На его осыпающемся гребне ветер с такой силой метет песок, что тот сразу же засыпает кинокамеры, сердито бьется в объективы и слепит глаза. Я стараюсь поднять аппарат выше, насколько позволяет штатив. Вокруг, как живые, ползут и крутятся тонкие песчаные струйки.
Да, Чарские пески словно бы живут, они пытаются отвоевать место у тайги. И хоть тайга не сдается, все-таки кое-где ее одолевают пески. В таких местах деревья уже наполовину засыпаны, но в других тайга сама выслала на вражескую территорию передовые отряды- травы, кустарники, молодые лиственницы и сосенки. Там пески замерли, сдались, они неподвижны. Растительность прочно закрепила их.

На отдельных участках и взрослый лес вклинился в пески и продолжает победно продвигаться в центр полосы. Особенно заметно зарастание песков в той части, которая ближе к поселку Чара. Как знать, возможно в Чарских Каракумах со временем зашумит сосновый бор, как это уже случилось на песках ниже по течению Чары, у села Чапа-Олого.
Мы прошли весь десятикилометровый массив песков до его дальнего конца у заброшенного поселка Синельга. Самые мощные барханы были сосредоточены в центре массива. Они производили впечатление застывших гигантских волн. Мы то "ныряли" в глубокие впадины между ними, то поднимались на самые гребни. На пути нам встречались полянки с невысокими кочками, покрытыми розовыми Цветами дикой гвоздики. Это очень украшало безжизненную на первый взгляд песчаную пустыню. В одной из глубоких впадин неожиданно из-за бархана показался олений караван. Мы с Сашей даже остановились, настолько это было непривычно - среди песков увидеть не верблюда, а северного оленя.
- Вот это картинка!-восторженно воскликнул Саша.- Расскажи кому-нибудь, так не поверят!
Мы взобрались на соседний бархан и долго провожали взглядом караван, уходивший через пески в сторону Чары.
Приближался вечер. На фоне снежных вершин и зеленых таежных склонов Кодара красиво вырисовывались громадные гребни песков с отдельными рощами лиственниц во впадинах. Мы въезжали в эти таежные оазисы и восхищались и поражались необычайности пейзажа. Все-таки до чего ж хороши Чарские Каракумы!
При свете низкого вечернего солнца отчетливо выступали все неровности на песке, хорошо видны были следы каких-то животных. Саша остановил своего коня и крикнул.
- Смотритека, стадо изюбров пробежало! Мы с Федей подъехали. Действительно, следов было очень много, словно тут и впрямь резвилось целое стадо. Проводник внимательно оглядел песок:
- Это наши колхозные кони. Увидели нас-убежали. Они же дикие.
- Как это: колхозные кони - и вдруг дикие? - А вот так: когда организовался колхоз, конюшен не было, кони паслись в тайге, привыкли к свободе, ну и одичали. Человека стали бояться. И жеребились они в тайге. Совсем одичали.
- Как же теперь колхоз без коней?
- Зачем без коней? Отловы устраивают. Делают загон в лесу и верхом на других конях загоняют в него табун. Потом арканами вылавливают по одному коню. Много работы с таким дикарем,, пока его объездят...
У западного края песков мы спустились в роскошный сосновый бор и сразу окунулись в приятную свежесть лесных ароматов. Из-за леса доносился шум Верхнего Сакукана.
На обратном пути Средний Сакукан мы переходим уже в темноте. Кругом тихо. Лишь плещет вода под ногами лошадей. Над темным силуэтом скалистого хребта повис тоненький серпик луны. В реке дрожит едва заметная серебристая дорожка.

<< Назад  Далее >>