Растительность окрестностей г. Александровска.

Город Александровск лежит в полосе каменистой тундры и растительность его окрестностей — типичная растительность данной зоны. Главной характерной чертой ее является отсутствие лесов. Северная граница их проходит южнее, недалеко от г. Колы, и близ Александровска встречаются лишь одиночные деревья: хвойные и лиственные. Верстах в пяти от города, в Пала-губе, можно видеть самые северные сосны и ели, несколько чахлых низкорослых деревец. Это единственные представители хвойных деревьев на несколько километров в окружности. Несколько больше распространены немногочисленные виды лиственных. В местах, защищенных от ветра, в ущельях, между скал, растут невысокие корявые березы (Betula pubescens Ehrh.) (Систематика древесных пород крайнего севера в настоящее время еще не вполне установлена, поэтому приводимые названия березы, ольхи и, ниже, ели не претендуют на точность) и рябины (Sorbus aucuparia L.). Изредка попадаются кусты серой ольхи (Ainus incana D. С.) и несколько видов ив. Из последних можно назвать Salix myrsinites L., S. lanata L., S. glauca L., лапландскую иву—S. lapponum L., с мохнатыми, толстыми листьями и самую маленькую из растущих здесь ив — иву травяную (S. herbacea L.). Тонкий стволик последней стелется по земле, а маленькие округлые листья не возвышаются над травой. Чаще перечисленных пород можно встретить можжевельник (Juniperus communis L.), растущий как на скалах, образуя сланцевую форму, так и у их подножия, в виде небольшого кустарника. Кроме можжевельника обыкновенного здесь растет и северный, трудно отличаемый от него вид (Juniperus nana Willd.). Вот и все древесные породы, которые можно найти близ Александровска. Далеко разбросанные друг от друга, низкорослые или стелющиеся, спрятанные в укромных местах деревья и кустарники, очевидно, играют самую незначительную роль в образовании растительного покрова. Первенство в этом отношении из высших растений следует признать за полукустарниками.

Видовой состав полукустарников довольно беден и однообразен, как однообразны и сами скалы, которые они покрывают. По светло-серому камню всюду стелется их темно-зеленый ковер, местами ненадолго прерываясь, в понижениях разрастаясь пышнее. Растения плотно прижаты к скалам, как бы сливаясь и образуя сними единое целое. Только подушки можжевельника да повсюду рассеянные карликовые березки возвышаются более самостоятельно. То там, то здесь разбросаны яркие пятна цветов: розовые Loiseleuria procumbens (L.) Desv., фиолетовые—Phyllodoce coerulea (L.) Bab. и белые Diapensia lapponica L. Первые два растения относятся к семейству вересковых, представленному здесь большим количеством видов.

Loiseleuria procumbens (L.) Desv.—единственный представитель вымирающего рода, небольшой полукустарник с мелкими изящными цветочками, которыми часто сплошь усеяны его тонкие побеги, тесно переплетающиеся друг с другом и образующие сплошные коврики.

Phyllodoce coerulea (L.) Bab очень обычное в окрестностях Александровска растение. Цветы его напоминают цветы черники, но значительно крупнее и нежнее их; листья узкие, длинные, кожистые (рис. 4).

Diapensia lapponica L. (рис. 5) растет правильными полушаровидными куртинками, где побеги так тесно соединены между собой, что их трудно разделить. Кожистые, плотные, линейные листья расположены тесной спиралью, и поверхность куртинки образована их лучистыми розетками, над которыми едва возвышаются крупные белые цветы.

Рис. 4. Phyllodoce coerulea (L.) Bab.

Рис. 5. Diapensia lapponica L.

Другие растения, покрывающие скалы: водяника (Empetrum nigrum), брусника, толокнянка альпийская (Arctous alpina Nied), линнея северная (Linnaea borealis L.) растут в близком соседстве, перемешиваясь друг с другом; кое-где к ним присоединяется черника.

Альпийская толокнянка — стелющееся растение с листьями более нежными, чем у обыкновенной. Они отмирают на зиму, но остаются на растении, покрывая и защищая молодые побеги.

По некоторым авторам, явление это довольно распространено на крайнем севере. Так, не сбрасывают листвы некоторые ивы (Salix reticulata L. и др.).

Чельман говорит, что тонкий покров прошлогодних листьев не может сильно влиять на отдачу тепла, но действует косвенно, задерживая на своей поверхности снег, ослабляя резкие колебания температуры и иссушающее действие ветра.

Весной толокнянка имеет непривлекательный, беспорядочный вид, но осенью, когда сухие листья уже опадут, а живые окрасятся в ярко-красный цвет, она является, по рассказам местных жителей, одним из самых красивых растений на горах.

Упомяну здесь еще об одном споровом растении — плауне живородящем (Lycopodium Selago L.), который на скалах изредка можно найти растущим небольшими группами. Кроме обычного размножения спорами, плаун этот имеет способность и к вегетативному, образуя почки у основания своих мелких жестких листьев. Каждая почка снабжена летательным аппаратом; при сотрясении растения она освобождается и улетает, увлекаемая ветром.

На южных склонах высоких гор описанная растительность достигает полноты своего развития: растения крупнее, ковер их гуще и цветение богаче. Впрочем, особенно высоких гор в окрестностях г. Александровска нет, самая высокая из них — Вестник — достигает лишь 600 м. На голой вершине горы Вестник растет только одно растение— описанная выше Diapensia lapponica L.

В понижениях, между скалами, растительность меняется резко, здесь растут единичные корявые березы и рябины. Стелющиеся растения скал сменяются другими. Встречаются: дерен (Cornus suetica L.), с мелкими темными цветами, окруженными белой обверткой; грушанки: малая (Pirola minor L.) и однобочная (Р. secunda L.), щавель (Rumex acetosella L. var. integrifolia), вереск (Calluna vulgaris Salisb.), мятлик альпийский (Poa alpina L.), папоротник Dryopteris linnaeana C. Chr., мытник лапландский (Pedicularis lapponica L.) и др.

У подножия скал, в трещинах, видны пучки нежных листьев и белые цветы камнеломки (Saxifraga rivularis L.). По берегам ручьев желтеют калужницы (Caltha palustris L.).

Иногда в понижениях развивается болотная растительность. Болота, со всех сторон окруженные скалами, здесь невелики, но мощность торфа иногда бывает значительной. Так, на безымянном болоте у горы Вестник толщина торфа около 4 м.

Болота — осоковые. Число видов осок, встречающихся на них, довольно велико. Обычны: осока двудомная (Сагех dioica L.), редкоцветная (С. rariflora (Wallb.) Sm.], мелкоцветная (С. pauliflora Light.), бутыльчатая (С. rostrata Stokes) и др. Тут же растут: пушица (Eriophorum Scha-missonis С. А. Меу), с мелкими .одиночными головками и ползучими корневищами и дерновинный камыш (Scirpus caespitosus L.), образующий густые щетки безлистных побегов.

Упомянутый тип растительности относительно редок, занимает небольшие пространства и не оказывает сколько-нибудь значительного влияния на ландшафт.

Противоположностью ему служат описанные сообщества полукустарников, с одной стороны, и лишайников, с другой.

Заросли кустистых лишайников, образованные, главным образом, видами оленьего лишая [Cladonia alpestris (L.) Rabenh. silvatica (L.) Hoffm. и rangiferina Hoff.] покрывают обширные плато. На больших пространствах, куда ни кинешь взор, виден светло-серый покров ягелей, то стелющихся ровно, то образующих Кочки, между которыми пышно разрослась брусника.

Не меньше кустистых распространены и корковидные лишайники. Желтые, оранжевые, серые, черные и бурые, они сплошь покрывают те участки скал, которые лишены высшей растительности, выделяясь на их бледном фоне крупными округлыми пятнами или сливаясь в затейливые узоры.

И скала кажется покрытой огромной изящно разрисованной тусклыми красками картой.

Эта мозаика лишайников оживляет тоскливый ландшафт, придавая ему своеобразный, сказочный колорит. Мягкие тона окраски ягелей так гармонируют с округлыми очертаниями теряющихся в голубой дали скал и тихой, стальной водой залива. Печальная, но чарующая картина!

Экскурсия для ознакомления с органической жизнью моря.

Кольский залив содержит в своем бассейне свыше 70 видов водорослей (не считая низших) и около 1200 видов животных. Целый ряд причин определяет распределение всех этих организмов в заливе, из них главнейшие—та или иная температура, соленость и глубина данного места. Для изучения особенно удобно воспользоваться законностями, открытыми для распределения организмов в зависимости от глубины—делением толщи воды на зоны. Вместе с проф. К. М. Дерюгиным, наиболее работавшим над изучением Кольского залива, мы будем различать следующие зоны:

1. Литоральная—от поверхности моря во время прилива до уровня наибольшего отлива (от 0 до 4,1 м глубины).

2. Сублиторальная—от 4,1 м до 55—65 м.

3. Элиторальная—от 55 м до 180—230 м.

4. Псевдоабиссальная — до наибольших глубин в заливе и соседнем море (350—650 м).

Начнем наше ознакомление с первой, литоральной, зоны, т.е. с населением той прибрежной части дна (и берега), которые обнажаются во время отлива.

Литораль. Приливы в Кольском заливе отличаются чрезвычайной правильностью и происходят 2 раза в сутки. Время роста приливной волны в Екатерининской гавани 6 час. 8 мин., время падения 6 час. 17 мин. Хотя вследствие значительного преобладания северных ветров летом, а южных (береговых) зимой средний уровень моря несколько выше летом, но прямой зависимости между местным ветром, дующим в данное время, и высотой (амплитудой) прилива не наблюдается. Разница между высотой прилива и отлива (постоянная амплитура) равняется в Екатерининской гавани 1,8 м, наибольшая—4,1 м соответствует новолунию или полнолунию (сизигийные полные (Высота зависит еще и от относительного положения Земли к Солнцу) воды), наименьшая в 1 м в первую и третью четверть Луны (квадратурные малые воды).

Прилив входит в реку Тулому (до первого порога), в реке же Коле прилив не наблюдается вследствие порожистого и мелкого устья. Приливная и отливная волны вызывают течения (особенно быстрые у города Колы — в 5 1/2 узлов, т.е. 10 км в час, (Узел == 1 морской миле = 1,853 км) —и медленные в средней и северной части залива — 1 узел), способствующие развитию некоторых водорослей (литотамний, см. ниже), особенно в более узких проливах.

Рис. 6. Бурые водоросли литорали. 1. Fucus vesioulosus. 2. Fuc serratus. 3. Fuс. inflatus. 4. Ascophyllum nodosum.

Для ознакомления с литоралью выедем во время отлива на лодке на запад от биологической станции. Сейчас же за станцией увидим обнажившуюся илисто-песчаную отмель, и несколько далее каменистую отмель, засыпанную песком и покрытую зарослями бурых водорослей. Отвесные стенки береговых скал также окажутся завешенными сплошным ковром тех же водорослей, и благодаря этому резко выделяется ровная горизонтальная граница прилива. Пристанем и выйдем из лодки на каменистую отмель. Здесь необычайно скользко от водорослей, сплошными космами покрывающих камни. Главную массу их составляют фукусы (виды: Fucus vesiculosus, F. serratus, F. inflatus и Ascophyllum nodosum, рис. 6). Их жесткие и гибкие, у фукусов разветвленные, слоевища (Водоросли устроены относительно просто: у них нет деления на стебли, листья и корни. Такое нерасчлененное тело растения называется слоевищем) прочно прикреплены нижним концом к камням и скалам. Fucus vesiculosus и inflatus (также и Ascophyllum) имеют особые вздутия, наполненные воздухом и позволяющие им держаться вертикально в воде. Fucus vesiculosus (и F. serratus)—двудомные, т.е. одни экземпляры (желтовато-бурые) мужские; у них в особых органах, помещающихся в ямках на концах ветвей, образуются сперматозоиды (живчики); другие (оливково бурые) женские в таких же ямках образуют яйца. Оплодотворение можно наблюдать в пробирке, если перенести томнооливковые зрелые яйца, и пустить сперматозоидов (темно-оранжевая окраска капли воды). Образующиеся при этом из яиц зиготы оседают на дне пробирки в виде бурого осадка. Фукусы дают отличный материал для добывания йода.

Между бурыми ютятся разнообразные, более нежные зеленые водоросли: широкие пластинки Monostroma fuscum, ленты Entoromorpha (6 видов) и др. (рис. 7) и, наконец, багрянки.

Все эти водоросли должны быть приспособлены, как вообще все живые существа литорали, к своеобразным условиям этой зоны: ежедневные обнажения от воды, удары прибойных волн, изменяющаяся соленость морской воды, муть, приносимая береговыми потоками, разные колебания температуры — посезонные и даже ежедневные,—вот факторы, с которыми приходится считаться обитателям литорали. В частности отметим, что севернее, в Карском море и у берегов Сибири, литорали нет совсем—ей не дает развиться лед, трущийся о прибрежные скалы.

Среди водорослей, на них и под ними мы увидим многочисленную и разнообразную животную жизнь.

Прежде всего на скалах, на обнаженных от фукусов местах обращает внимание огромное количество белых конусовидных известковых раковин усоногого рачка морского жолудя (Balanus balanoides), сплошь усеявшего каменистые берега даже значительно выше линии прилива. Хватательные движение его ножек-усиков мы можем наблюдать в аквариумах станции. В отлив, вообще при недостатке воды, морской жолудь плотно закрывает отверстие своей раковины двустворчатой крышечкой.

Далее, многочисленны раковины моллюсков, сидящих и на камнях и на фукусах: черных завитых спиралью прибрежниц (Littorina littorea), хитонов (Chiton marmoreus) с черепитчатой раковиной, плотно приставших своей широкой подошвой и др. Между камнями в оставшихся лужицах сидят мелкие разноцветные (розовые с голубыми узорами) актинии, под камнями многочисленные рачки и разнообразные черви.

Если перейти отсюда на соседнюю илисто-песчаную отмель, лишенную водорослей, то здесь следует поискать пескожила (Arenicola marina) крупного до 30 см. червя, едва высовывающегося из глубокой норки; жабры у него (наружные) на нижних сегментах тела. Это хорошая наживка для ловли рыб. Здесь же мы встретим громадное количество мелких кольчатых червей, покрывающих свои нежные слизистые трубки частицами ила и песка. Тут же найдем мы целые гроздья темносиних раковинок Mytilis edulis, сидящих на чрезвычайно прочных эластических ножках (так называемые нити биссуса).

Рис. 7. Зеленые водоросли литорали. 1. Monostroma fuscum (прикрепляется к камням, раковинам и другим водорослям в верхней части литорали). 2. Enteromorpha intestinalis (слоевище трубчатое, там же, где и предыдущая).

Таким образом мы видим, что состав флоры и фауны зависит не только от зоны, но и того грунта, на котором живут данные организмы. Поэтому различают кроме зон еще фации: (Проф. К. М. Дерюгин определяет фацию как “комбинацию определенного типа грунта с определенным комплектом животных форм”) скал и камней, песка, ила, ракушки, ветвистого литотамния (см. ниже).

Всего в литоральной зоне описаны для Екатерининской гавани (и Пала-губы) свыше 100 видов беспозвоночных, из них одних червей около 30 видов и до 20 видов моллюсков.

Собираемый материал можно тут же класть в соответствующие консервирующие средства или лучше привезти в воде в сосудах на берег и затем разобрать, положить в формалин или спирт (Методы сбора и консервирования: в “Справочной книге для путешественников”, изд. Ильина, 1905 г) и точно этикетировать, указав время, место сбора, зону и соответствующую фацию.

Сублиторальная зона. Ниже горизонта максимального отлива до глубины 60 — 70 м идет сублиторальная зона — область по преимуществу бурых водорослей, ламинарий и известковых багрянок (образующих особую фацию). Наблюдение и сборы из этой зоны можно производить с лодки, плывя во время отлива вдоль берегов, или на мелких местах в проходе из Екатерининской гавани.

Laminaria (digitata L.—чаще и saccharina L.—реже) (рис. 8) образуют целые подводные заросли. Слоевища этих характерных для арктической флоры бурых водорослей состоят из относительно короткого и толстого гибкого “стебля” с корневидным расширенным основанием, которым ламинарии прочно прикрепляются к скалам, камням и раковинам, и листоватых пластинок, достигающих величины трех и более метров. У L. Saccharina (Из нее получается сахаристое вещество — маннит; высушенные стебли ламинарий употребляются в медицине для расширения ран, так как они сильно набухают при смачивании) пластинка одна, а у L. digitata она расщеплена на несколько лопастей. Лопасти на конце стареют и разрываются, у основания же их, им на смену растут новые пластинки, как бы сбрасывая стареющие. На ламинариях и между ними сидят многочисленные изящно разветвленные багрянки, из которых некоторые кроваво-красного или ярко-розового цвета, и сравнительно малое число зеленых водорослей.

На твердом грунте (скал, камней ракушника, иногда даже на песке), там, где имеется быстрое течение — на подводных барьерах, в узких местах проливов и на обрывистых склонах развивается особая фауна своеобразных известковых багрянок—литотамний. Встречается несколько видов этих водорослей, но особенно замечательны ветвистые литотамний, благодаря наружному известковому скелету совершенно напоминающие кораллы. Множество ходов и пустот между ветвями этих водорослей дают убежище огромному количеству самых разнообразных животных. Это наиболее богатая фауна сублиторали. Оторванные и положенные в воду куски литотамния буквально кишат животными: здесь многочисленны немер-тины, полихеты и гефиреи из червей; морские ежи ползают на своих амбулякральных ножках, извиваются подвижными лучами офиуры, сверху сидят своеобразные асцидии (из оболочников) и мало подвижные, похожие на огурцы, голотурии. Много форм, окрашенных в лиловые и красноватые тона. Есть моллюски, точащие самый литотамний, есть черви, приклеивающие свои известковые трубки к его ветвям. Это богатейший материал для наблюдения и сборов посредством драги. Драга состоит из широкой четыреугольной железной рамы с верхними краями, отточенными в виде лезвия и мелкоячеистой сети (мотвы), прикрепленной по нижнему краю рамы. Сеть снизу не зашивается, а завязывается, чтобы содержимое ее можно было прямо выпустить на большое железное сито и промыть водой.

Рис. 8. Ламинарии 1. Laminaria saocharina 2. Lam. digitata.

Драга применяется при твердом каменистом грунте, на мягком же опускается трал. Он не имеет режущих краев и снабжен боковыми крыльями и особым фартуком, предохраняющим мотню от разрыва.

При сколько-нибудь значительных глубинах в следующих зонах драга и трал выбираются уже Лебедкой в ручную или мотором.

Элиторальная и псевдоабиссальная зоны. Для изучения более глубоких зон в распоряжении Биологической станции имеется специально оборудованная моторная шхуна — “Александр Ковалевский”. На ней есть все приспособления для ловли с больших глубин тралом, драгой и пелагической (морской) сетью и лаборатория для предварительного разбора материала. Ближайшим к станции местом лова обитателей глубин до 200 м является так называемая траловая яма (см. карту) — большая, ровная котловина, дно которой покрыто песчанистым илом (попадаются и валуны), а ближе к берегам ил сменяется ракушками и обнаженными камнями. Здесь-то мы и можем ознакомиться с следующей, элиторальной зоной, идущей примерно от 55 — 65 м до 180 — 230 м.

Растительный мир состоит здесь уже почти исключительно из багряных водорослей, зеленых нет совсем, бурые же очень немногочисленны. Мы видим, таким образом, как постепенно с глубиной меняется состав водорослей: в лито-рали мы имеем представителей всех трех групп (бурые, красные, зеленые), в сублиторальной зоне количество зеленых значительно падает, а в следующих зонах постепенно исчезают и бурые, и остаются только багрянки.

Объяснение этой законности в распределении водорослей с глубиной ученые нашли в том, что белый солнечный луч, состоящий, как известно, из совокупности нескольких цветных, при прохождении через воду поглощается не целиком; по мере увеличения толщи воды раньше всего, исчезают лучи красные (в пресной воде на глубине 34 м) позже желтые (117 м), затем зеленые (322 м), пока, наконец, не потухнут все лучи спектра, и не настанет полная темнота (в Кольском заливе на глубине около 400 м).

Когда вода поглотит красные и желтые лучи, то останутся зеленые и синие — отсюда синий цвет открытого моря (синь-море народной поэзии) и зеленовато-синий более мелких мест. Исследования же показывают, что растения пользуются теми лучами, которые являются дополнительными к их окраске, т.-е. зеленые — красными лучами по преимуществу, красные же (багрянки) — зелеными и синими, бурые будут занимать промежуточное положение. Таким образом окраска водорослей по этой теории есть приспособление к восприятию тех лучей, которые до них доходят. Растительная жизнь постепенно замирает с глубиной в элиторальной зоне: с 150 м глубины драга вытаскивает еще корковые формы литотамния, ниже лишь немногих багрянок, а на глубине 180 м найдена лишь одна Polysiphonia urceolata (рис. 9). Наоборот, фауна этой зоны, особенно фации скал и камней, является одной из самых богатых видами.

Прежде всего дно траловой ямы оказывается покрыто раковинками гигантской корненожки Hyperammina subnodosa и толстым слоем трубок кольчатых червей из многощетинковых (Onuphis conchyle) и двух представителей семейства Maldanidae (Maldane Sarsi и Nicomache lumbricalis—арктическая форма). Самыми характерными животными здесь являются плеченогие моллюски (Rinchonella psittacea и Terebratula caput serpentis). Много двустворчатых, но особенно много разнообразных губок, из коих некоторые достигают размера 1 м в диаметре. Одни из губок имеют форму хлебных караваев, другие — больших белых шаров, лепешек, пушистых бокалов и проч. Здесь встречаются целые леса мягких ветвистых колоний полипов, заросли асцидий, огромное количество (75) видов мшанок, заросли морских лилий. Тут же мы при тралении обнаружили в большом количестве рака отшельника (Eupagurus pubescens), поднимающегося, впрочем, и значительно выше — до 4 м глубины. В крайнем изобилии местами трал обнаруживает глубоководных креветок (Pandanus bo-realis), мясо которых высоко ценится гастрономами запада. На глубине до 100 м местами (с юго-востока у острова Седловатого — см. карту) водится такое количество длинноногих паукообразных—пикногонов (Chaetonymphon spinosum), поедающих червей и корненожек, что они получили название “морского сена”. Из офиур в элиторальной зоне попадаются огромные оранжевые “головы Медузы” Gorgc-nocephalus (2 вида) с ветвистыми руками и светящиеся зеленоватым светом Ophiocanta bidentata.

Рис. 9. Polysiphonia urceolata (багряная водоросль), живущая на глубине до 200 метров.

Наконец, с глубины 180 — 230 до 370 м идет последняя на Мурмане псевдо-абиссальная (ложно или, вернее, относительно глубоководная) зона. Она называется так потому, что находится еще в пределах континентальной ступени, настоящая же глубинная зона начинается уже за обрывом этой ступени, т.е. гораздо дальше на север.

В псевдоабиссаль уже не доходят лучи света, здесь не найдено потому совсем водорослей и мрак этих глубин населяет фауна, некоторые формы которой только здесь и обитают и выше 200 м почти не встречаются. Таковы ярко-красная, светящаяся в темноте голубоватым светом офиура (Ophioscolax glacialis), брюхоногий моллюск Baccinium hydrophanum с тонкой нежной раковиной и десятиногий рак Pantophilus norvegicus. Кроме них здесь живет еще большое количество форм, встречающихся и в элйторальной зоне.

Поверхностные слои Кольского залива и прибрежного моря — его планктон — богаты многочисленными видами диатомовых и зеленых водорослей и простейших—инфузорий корненожек, радиолярий. Здесь встречаются два вида медуз (Aurelia aurita и Staurostoma arctica), мелкие, как стекло прозрачные гидромедузы, три вида головоногих моллюсков, много ракообразных, особенно мелких веслоногих рачков и различные рыбы.

Рыбой вообще Мурман очень богат, но морские промыслы еще стоят здесь на низкой ступени и требуют серьёзного внимания в будущем. Орудия лова очень примитивны и сильно устарели. На пристанях в Александровске и в Мурманске можно наблюдать и рыболовные суда, и их оборудование, и видеть результаты улова и приемы простейшего консервирования (солка) и упаковки рыбы.

На первом месте среди 36 промысловых рыб Мурмана стоит треска (Gadus morrhua) и еще 5 видов тресковых. Ловят треску на яруса — веревки с рядом крючков на ней, на которые насаживаются в качестве наживки мелкие рыбы: мойва и песчанка. Второе место занимают лососевые, и среди них самая ценная семга (Saimo salar), уже уменьшившаяся в числе в Кольском заливе.

Далее идут сиги (8 видов). Камбаловых 9 промысловых видов, из которых чрезвычайно вкусное мясо дает палтус (Hyppoglossus vulgaris). Наконец, обильна сельдь (Clupea harengus), кроме того из более мелких ловятся корюшка, навага и др.

Осенью к Мурманским берегам “жмется” огромное количество акул Acanthorinus carcharias (до 4,5 м длиной), заходящих и в залив. Они приносят серьёзный вред промышленникам, срывая наживку и портя снасти. Их ловят на крюки, но берут только печень, тогда как на западе используют и мясо, и жир и кожу (на шагрень).

Из млекопитающих наибольшее значение имеют тюлени (в залив заходят кожа или лысун (Phoca griinlandica) и нерпа (Phoca foetida), но это зимний промысел, и летом тюлень в заливе встречается не часто. Наконец, кроме дельфинов — морской свиньи (Phocoena communis) и жестокого хищника косатки, или морского волка (Огса gladiator — обитатель северных морей), наводящего страх даже на тюленей и небезопасного и для китов, в залив заходят и настоящие киты, теперь вообще уже ставшие редкими на Мурмане. Именно, можно изредка встретить мелких китов (Balaenoptera musculus, В. rostrata, В. borea-lis) и горбатого кита (Megaptera boops). Сколько-нибудь серьёзного промыслового значения они уже теперь не имеют по своей малочисленности.

Большой интерес представляет вопрос о происхождении флоры и фауны Мурмана в том виде, в каком мы наблюдаем ее теперь. Изучение областей распространения животных и растений мурманских вод показало, что мы имеем здесь смесь форм разного происхождения. Одни из них — остатки того отдаленного прошлого, когда климат севера был значительно теплее (третичный период), другие занесены Гольфстремом из теплой, умеренной и северной частей Атлантического океана (группа бореально-арктическая, холодно-арктическая и субарктическая) и здесь прижились, наконец, третьи—обитатели широт севернее полярного круга (группа арктическая). Так, среди 72 видов водорослей Мурмана 15,3% форм арктических, 48% субарктических и до 18% бореально-арктических и бореальных. Более холодное Белое море беднее видами и более богато арктическими формами.

Небезынтересно указать, что наше южное Черное море во всех отношениях беднее Мурмана животной и растительной жизнью.

<< Назад  Далее >>

Вернуться: Г.Боч. Экскурсия на север