Владимир КОРОЛЕВ. ПО СЛЕДАМ ДМИТРИЯ ЗЫРЯНА

Королев Владимир Николаевич. Родился в 1448 г. Окончил Печорское речное училище, в настоящее время — капитан-механик трального судна Печорского бассейнового управления пути. Опубликовал около 50 краеведческих статей в местной печати. Автор книги о Михаиле Константиновиче Сидорове, которая готовится к публикации книжным издательством Коми. В настоящее время В. Н. Королев работает над биографическим справочником об отечественных первопроходцах Арктики. Действительный член Географического общества Союза ССР. Живет в городе Печоре.

Коми, или, как их называли раньше, зыряне, принимали самое активное участие в освоении Сибири. Например, во время похода Ермака в Сибирь 40 человек этой национальности служили проводниками. При непосредственном участии коми были основаны крупнейшие на севере Западной Сибири торговые города XVI— XVII вв. — Обдорск (ныне Салехард) и Мангазея. Исследователи Сибири признают, что своим названием эти города обязаны языку народности коми.

Судя по имени, Дмитрий Зырян также был представителем этой народности. В казачьих «сказках» его имя появляется вместе с именами Посника Иванова (Губаря), Федора Чукичева, Семена Дежнёва в пору их первых походов на реки Собачью (Яну) и Индигирку из только что основанного Якутского острога.

Интересно, что служилые люди, столь быстрыми темпами продвигаясь на восток, осваивая неизведанные огромные пространства, еще и сами занимались охотой, в частности добычей соболя в «новых землицах».

Для сбора ясака на вновь открытых «заморских реках» Яне и Индигирке в Якутске в 1640 г. было набрано два отряда. Во главе одного из них отправился на Индигирку Посник Иванов, второй — на Яну — повел Дмитрий Зырян. В его отряде шел Семен Дежнёв.

Зимней дорогой отряды из Якутска, перевалив через горы, вышли в верховья Яны. Собранную у янских якутов соболиную казну Зырян весной 1641 г. отослал в Якутск с Дежнёвым в сопровождении трех казаков, сам же с остальным отрядом «решил проведать, где б, на которой реке государю прибыль учинить». 6 июня отряд пришел в Индигирское зимовье, а когда туда подошел Посник Иванов со своими людьми, Дмитрий Зырян направил его обратно в Якутск, оставшись полным хозяином на зимовье...

Л. Н. Жеребцов в книге «Историко-культурные взаимоотношения коми с соседними народами», выпущенной издательством «Наука» в 1982 г., пишет: «Кроме руководителей отрядов — Федора Чукичева, Дмитрия Зыряна и Богдана Зырянова, которые, вне всякого сомнения, были выходцами из края коми, в составе отрядов встречаются Д. Падерин, Лыт-кин, С. Аврамов, В. Пермяков, Ф. Чуркин, Ф. Пермяк, Д. Гуляев, Гилев, К. Юдин, М. Коновалов, К. Королев, С. Протопопов, Ф. Ветошкин, Вижемцев, Т. Боголюбов, И. Катаев, М. Колесов и десятки других. Какая-то часть носителей этих фамилий тоже могла быть коми, тем более те из них, которые носили весьма характерные прозвища: Сысолетин, Вычугжанин, Пермяков, Зырянов. В отряде Е. Хабарова участвовали Тренька Зыренин и Калинка Зырянин... В выдающемся морском походе С. Дежнёва вокруг Чукотки — Иван Зырянин и Фома Пермяк... В. Пермяков участвовал в походе на Новосибирские острова. В 1745—1746 гг. зимовали на ближних Алеутских островах М. Неводчиков и Я. Чупров. А в 1759 г. на островах Уналашка и Уманка прожил два года яренский посадский человек С. Глотов. Он первый нанес эти острова на карту».

Побывать в местах, по которым когда-то проходил со своими спутниками Дмитрий Зырян и другие выходцы из края коми, узнать, что известно о них на далекой окраине нашей страны сегодня, мне хотелось давно.

И вот я на борту самолета. В Печоре — плюс 7°, в Москве — плюс 10°, а на промежуточном аэродроме в Хатанге — двадцатичетырехградусный мороз.

На посадку в Тикси заходим со стороны моря Лаптевых. В иллюминаторы виден молодой, с трещинами лед залива. Снаружи — обжигающий ветер.

На вокзале многолюдно, поистине «место встреч», как переводится с якутского «тикси».

Недолгая стоянка, и снова в воздухе. Вот она наконец под крылом, река Яна, которую первопроходцы почему-то окрестили Собачьей, дальше — Индигирка. Как легко и быстро сегодня нам, современникам, «открывать заморские» реки, но не так легко было тем — первым.

...Лето 1642 года. Якутский воевода Головин посылает на Индигирку таможенного целовальника Епифана Волынкина с приказом Дмитрию Михайлову Зыряну произвести строжайшее расследование по показаниям юкагиров о серебряной руде на какой-то реке Нероге.

В то время Русское государство испытывало большую нужду в серебре. Собственные рудники не покрывали растущей потребности в серебряной монете, которую поэтому приходилось ввозить из-за границы в виде голландских и гамбургских рейхсталеров, а затем перечеканивать их в русские деньги. Такое положение ставило московские финансы в зависимость от притока иностранной серебряной валюты, с чем Царский двор не мог примириться. По указам царя повсеместно проводились усиленные розыски серебряной руды: ее искали на Новой Земле, на Канином Носу и, наконец, в Сибири.

Улица в Зырянке

В приказе воевода писал Зыряну, что в случае удачного исхода дела царь не останется в долгу перед казаками и выдаст «большое государево жалованье, чево у вас и на разуме нет». Приказчику предписывалось, «прося у бога милости, итти на ту реку Нерогу с служилыми и промышленными людьми сколько есть, а в Индигирке оставить людей немногих».

Но Волынкин не успел передать приказа. Прослышав о неизвестной реке на востоке, Дмитрий Зырян летом того же года вместе с промышленными людьми, оставив в острожке за себя Лаврентия Григорьева, поплыл от устья Индигирки к востоку и вскоре дошел до устья реки Алазеи. Путь вверх по Алазее был не из легких. Заметив незнакомые корабли у родных берегов, коренные обитатели этих мест—чукчи и юкагиры — вышли навстречу отряду Зыряна. Они подозрительно отнеслись к пришельцам. В верховьях реки казаки поставили острожек.

Один из участников этого выдающегося похода, казак Федор Чукичев, вернувшись с соболиной казной на Лену, рассказывал: «...служилые люди и с ними Митька Ярилков (второе прозвище Зыряна), 15 человек, сделав на той, на Индигирке-реке два коча, и пошли на тех ко-чах вниз тою Индигиркою-рекою до моря и шли две недели; из усть-де Индигирки-реки к востоку бежали по тому морю парусом до усть Ала-зей-реки, вверх парусом и собою до юкагирского князца Ноочичан пал третьи дни, и с' тем князцом с ковымским шаманом было их людей человек с триста, на той на Алазей-реки встретились и с ними служилыми людьми бой был, и на том бою их служилых переранили девять человек, а их побили много и поймали на том бою аманата улусного их мужика юкагирского роду именем Шамана; и после того бою шли они, служилые люди, вверх по Алазей-реке в тех кочах шесть ден и дошли до лесу и у того-де лесу зимовье поставили». Вскоре к зимовью приехали с Колымы другие юкагирские роды, которые заявили, что «де с Алазей-реки на Ковыму-реку аргишем переезжают на оленях в три дни, а до них-де (Зыряна и его товарищей) никто русских людей у них не бывало и про них они русских людей не слыхивали... А аманатов за безлюство поймать было не уметь. И сказывают они (юкагиры) про себя, что-де их бесчисленно — людей много, а в то место про людей показывают у себя на головах волосы, столько-де много, что волосов на голове, а соболей-де у них много, всякого зверя и рыбы в той peки много».

Людей для трудного и опасного похода к новым рекам в отряде Зыряна оставалось совсем мало. Но весть о большой реке на востоке быстро разошлась во все стороны, и вскоре на Алазею приходит отряд Михаила Стадухина и Семена Дежнёва.

Весной 1643 г., менее чем через год, дождавшись благоприятной погоды, объединенные отряды Зыряна и Стадухина после нелегкого перехода морем открыли устье Колымы, последней крупной реки на северо-востоке Азии. Первые сведения об этом важном достижении привозят на Лену летом 1643 г. Федор Чукичев, доставивший с Алазеи соболиную казну, и приплывший с ним с Индигирки казак Андрей Горелый. Они же сообщают якутскому воеводе и другое очень важное известие о том, что реки Алазея и Колыма лежат в «другой стороне» по отношению к реке Охоте, впадающей в Охотское море. Водоразделом, по их мнению, служил «камень».

Добраться до конца гигантского горного хребта, уходящего в океан к востоку от Лены, стало заветной мечтой тех, кто раньше всех открыл эту истину — Зыряна и Стадухина. Но никому из них не суждено было побывать на самой крайней северной точке «камня»...

В Черском садились на полосу уже в сумерках. С волнением шел от самолета к высокому берегу Колымы, на котором располагается поселок. Сбылась давнишняя мечта, и вот я здесь, на берегу великой реки, куда 340 лет назад пришел морем мой земляк Дмитрий Зырян. Немного выше по реке казаки поставили первое в этих пустынных местах зимовье, которое до сих пор носит название Нижнеколымское.

Вечером в летной гостинице рассказал новым знакомым о своих поисках. А на другое утро летчик Колымо-Индигирского авиаотряда Слава Котов с лицом расщедрившегося миллионера потащил меня на Колыму. Прошагав по следу промчавшегося по льду «Бурана» километра два, вышли к правобережному обрывистому яру. Еще несколько шагов к берегу, и вдруг сквозь изморозь взметнулся к небу серебристый коч с наполненным парусом. «От благодарных жителей нижней Колымы» — чернеет на обелиске надпись. «Русским землепроходцам и полярным мореходам», — объясняет Слава.

Да, это им — Дмитрию Зыряну, Михаилу Стадухину, Семену Дежнёву, Федору Чукичеву и многим другим их последователям! Значит, известны и сегодня на дальнем северо-востоке нашей страны эти люди, не забыты их имена!

В музее Черского уже с первых минут я понял, что приехал сюда не зря. О Дмитрии Зыряне и совершенных им походах расспрашивать не пришлось — все это видит каждый посетитель в экспозиции. К сожалению, не сохранилось портрета Зыряна, неизвестно, где и как он погиб.

Незримые, но крепкие нити связывают нас с далеким прошлым... Очень интересной получилась встреча с замечательным человеком, патриотом своего края Чикачевым А. Г. На первый же мой вопрос — не является ли он потомком того знаменитого Федора Чукичева, о котором пишет в своей книге Л. Н. Жеребцов, — я получил утвердительный ответ. Он сам с Полярного. Это в устье Индигирки, недалеко от бывшего городка Русское Устье, где осели его предки.

Услышал от него интересные слова, до сих пор бытующие у населения низовьев Индигирки: дивья — хорошо, заболь — вправду, няим — ил, струж — рубанок и т. д. Интересны эти слова тем, что точно в таком же переводе применяются они сейчас и у нас в коми.

Более всего от встречи с Алексеем Гавриловичем Чикачевым запомнилось его категорическое высказывание: «Да, да, я считаю, что первыми из русских людей, кто двинулся через всю Сибирь к суровым северным и восточным берегам Азии, должны были быть именно выходцы с Поморья, знающие и тундру, и лесотундру, тайгу и океан. А поморы — это двиняне, мезенцы, коми-зыряне...»

В результате подобных встреч узнавал я все новые и новые, отчасти знакомые уже фамилии. Они упоминаются в книге Л. И. Жеребцова и до сих пор встречаются в Нижнеколымском районе: Лыткин, Гуляев, Коновалов, Протопопов, Колосов, Мезенцев...

В 1982 г. экспедиция комсомольцев Черского прошла по следам первопроходцев от Якутска до Колымы. Группа установила на маршруте три мемориальные доски. На одной из них, у древнего городка Русское Устье, в числе других увековечено имя Д. Зыряна. Интересные находки с маршрута привезли ребята. Взять хотя бы обнаруженную на побережье Восточно-Сибирского моря рыбацкую сеть, связанную из конского волоса, с грузами из привязанных камней или доску из разрушенной избы с Русского Устья, снятую со стены участником экспедиции Валерой Филоновым. Вырезанный на ней ножом орнамент очень напоминает пижемскую резьбу (Пижма — приток р. Печоры). А вдруг?! Поделился с ребятами своими предположениями, и мне без колебаний протянули дощечку — «чините пробу».

Особое отношение к истории замечаешь в людях Нижнеколымского района. Об этом говорит богатый в этом отношении фонд библиотек. Об этом говорит и факт переселения музея в новое просторное помещение, хотя жилищный вопрос и на сегодня здесь довольно сложный. Кроме упомянутого обелиска в дельте Колымы установлены в пример потомкам памятники Г. Я. Седову, Д. Я. Лаптеву, Ф. П. Врангелю и Ф. Ф. Матюшкину, И. Д. Черскому, чьи заслуги для Отечества Российского хорошо известны всем советским людям. В то же время здесь хорошо знают имена тех, кто первым проложил сюда дорогу: Д. Зыряна, М. Стадухина, С. Дежнёва, И. Реброва, П. Иванова, Н. Шалаурова и многих их последователей.

Их имена увековечены в названиях рек, озер, населенных пунктов. С гордостью говорил об энтузиастах Колымской гидробазы капитан гидрографического судна «Норд» В. И. Тихонов. Благодаря в первую очередь их заботам стало реальностью появление большинства вышеуказанных памятников.

На обратном пути я сделал остановки в Зырянке и Якутске. Поселок Зырянка — райцентр Верхнеколымского района Якутской АССР — назван, как сообщили в музее поселка, в честь первооткрывателя Колымы Д. Зыряна. Возник поселок в начале 30-х годов. Его основал известный советский геолог В. А. Цареградский. Большие запасы каменного угля в горах Арга-Тас привлекли его внимание. И поселок был сначала заложен у устья реки Зырянка — левого притока Колымы. Но место оказалось неудачным, и поселок был перенесен на 30 км выше по Колыме, у впадения в нее притока речки Ясачной. В 1937 г. поселок появился на картах Советского Союза. Сегодня здесь находится речной порт, РЭБ Ленского объединенного пароходства, центральная усадьба совхоза «Верхнеколымский», где кроме мясомолочного животноводства обязательное для севера оленеводство, звероводство и пушной промысел.

Надвратная башня Якутского острога

Основная сфера деятельности речного флота — перевозка угля с Зырянского угольного разреза, где добыча идет открытым способом. Здешний уголь используется для нужд Якутии, а также Певека.

Одна из достопримечательностей поселка — клуб речников, крупнейшее деревянное здание Якутии.

В музее поселка, где, естественно, каждая экскурсия начинается с имени Д. Зыряна, узнал я некоторые новые сведения о своем герое. Оказывается, он со своим отрядом основал в низовьях Индигирки Олюбенское зимовье, послужившее опорным пунктом при продвижении казаков на восток, к Алазее и Колыме. На его счету также остроги Среднеколымский и Верхнеколымский (последний располагается чуть выше пос. Зырянка по реке Ясачной).

В 1645 г. Зыряну была пожалована наказная память, утверждавшая его в правах приказчика на Колыме. А еще через год при загадочных обстоятельствах он погибает. Где, как это случилось? Не в районе ли речки, носящей имя первопроходца из коми, оборвалась жизнь неутомимого путешественника? К сожалению, и здесь я не нашел ответа на этот вопрос. В 1957 г., в честь 325-летия вхождения Якутии в состав России, в Среднеколымске был установлен памятник, на котором выбиты слова: «Отважным землепроходцам — первооткрывателям Колымы: Дмитрию Зыряну, Михаилу Стадухину, Семену Дежнёву, Федоту Попову, Ивану Ерастову, Исаю Игнатьеву, Семену Моторе и другим...» В 1967 г. состоялось открытие подобного памятника и в Зырянке.

<< Назад  Далее >>

Вернуться: Полярный круг