СЕРДЦЕ УРАЛА

Только-только заснул, как кто-то разбудил меня. Сон ушел. Меня стали обволакивать проблемы встречи с последующими вспомогательными группами. Как-то осуществят заброску катамаранов на Щугер? Как доставить фотографов к Манараге, если Паша Чечулин отказался их сопровождать? Первая группа сопровождения оказалась совершенно бессмысленной — они просто прошли по Уралу параллельно нам, да еще сплавятся на нашем судне. Кроме того, после их раскола нам пришлось взять Наташу и Колю Колесниковых из Горячего Ключа на наше довольствие, от чего уменьшилась раскладка продуктов в день на одного человека.

Ворочаюсь с боку на бок, сон не идет ни в какую. Весь вспотел на этом дурацком синтетическом спальнике, некоторые части тела покрылись прыщами. Но это еще и от погоды — виданное ли дело, такая жара все время! Когда я первый раз в жизни пошел в поход 7 июня 1978 года на тысячу километров южнее был крутой заморозок, а на следующий день — дождь.

До экспедиции в предстартовой суете я мечтал о 24 апреля, потом я мечтал о тех днях, когда мы оставались ввосьмером. Об определенности я мечтаю и сейчас. И еще я думаю о черноморских пляжах, о сентябре, когда мы каждый вечер будем есть мясо и арбузы.

Ходьба до обеда оказалась не такой легкой прогулкой, как надеялись вчера. Скорость движения вниз по ручью невысока из-за его извилистости. В районе, где на карте справа к реке подступает частокол горизонталей, русло ручья прижимается к замшелым многовековым мрачным камням. При переходе к ручью Пашкевож Рафинад ошибся. Он слишком рано забрал вправо, и мы потеряли минут 15. На этот срок пришлось отложить обед. Этот эпизод — иллюстрация к рекомендации о нецелесообразности принятия ответственных решений незадолго до ночного или обеденного привалов.

Остановились сориентироваться в чудовищных еловых зарослях. Крот, намеревающийся наловить рыбы на завтрашней дневке, на каждом привале отрезает у меня клок волос из головы для изготовления «мушек» к «кораблику», его любимой рыболовной снасти.

На дневку встали в долине реки Укъю на обрывистом бережку высотой в метр-полтора. Как чиста вода в реке, проходящей через географический центр Урала! Окунулся в реку целиком, полежал на ее прохладном галечном дне в неглубоком месте. Всю одежду разложил по дну, придавив камнями — на отмокание. Ревизия показала, что осталось еще очень много всякой одежды для ног, а всего остального маловато.

Дневка — это маленькое счастье: не надо никуда идти, не надо собирать и надевать рюкзак!

С утра было страшно лень что-либо делать, но потихоньку раскочегарились и соорудили отличную баню. К концу работы вошли в раж, даже выложили каменными плитами спуск к реке. Топку, сложенную из камней, расположили среди берез. Высота этого каменного сооружения не меньше метра, примерно такое же оно в поперечнике. После непрерывной трехчасовой растопки выгребли из топки всю золу, обтянули березы полиэтиленом, соорудили крышу. Банька получилась на славу — жар был жуткий, а река в самом ее глубоком месте — как раз напротив выхода — обжигающе холодной.

После бани уха из огромной щуки, пойманной кубанцем Колей Колосниковым — он вновь единственный из рыбаков, кто поймал рыбу.

Во второй половине дня из-за обилия комаров и полуфинала розыгрыша кубка Северного Урала по преферансу сидели в душной палатке. Надо возвращаться к стратегии организации лагерей на продуваемых ветрами речных косах.

Четвертый день побаливает горло. Как-то пощипывает при глотании. Стараюсь не пить воду из ручьев, но это невозможно! Пот на этом Северном Урале струями течет по всему телу. Вот и сегодня, с утра было пасмурно и даже накрапывал дождик, а к обеду распогодилось. Жара и комары, комары и жара!

<< Назад  Далее >>

Вернуться: Н.Рундквист. 100 дней на Урале