БИБЛИОГРАФИЯ

Л. ГУРВИЧ
ИЛЬФ И ПЕТРОВ НА ТУРИСТСКИЕ ТЕМЫ

Помните, как встретились на Военно-Грузинской дороге Остап Бендер и Киса Воробьянинов с “конкурирующей организацией” — отцом Федором? Как, не вынеся мук преследования и неудачи, постигшей его у инженера Брунса, отец Федор полез на абсолютно отвесную скалу.

“На четвертый день его показывали уже снизу экскурсантам.

— Направо — замок Тамары,— говорили опытные проводники,— а налево живой человек стоит, а чем живет и как туда попал, тоже неизвестно”.

Созданию глав, описывающих приключения сына турецко-подданного на Кавказе, предшествовало путешествие авторов “Двенадцати стульев” по Военно-Грузинской дороге, совершенное ими летом 1927 года. Несколько заметок Ильфа, занесенных им в свою записную книжку, и сейчас вызывают веселую улыбку.

Туристским темам Ильф и Петров уделяли внимание неоднократно. Они не раз высмеивали тех, кто пытался превратить туризм в средство наживы, зло издевались над бесцельным бродяжничеством и другими уродливыми явлениями первых лет развития туризма в нашей стране. Их фельетоны на туристские темы не только занимают определенное место в творчестве писателей, но и отражают небезынтересную страничку истории туризма.

Во второй половине двадцатых годов сотни тысяч молодых романтиков стали проводить свои отпуск в путешествиях. Государство оказывало в этом огромное содействие. Напомним, что страна в ту пору только начала оправляться после разрухи и бедствий гражданской войны. Ряд льгот способствовал быстрому развитию туризма, особенно таких, как скидка в 50% стоимости железнодорожного проезда, специальные фонды снабжения по повышенным нормам. Совнарком СССР и Президиум ЦИК СССР не раз принимали конкретные решения помощи туристским организациям. Популярность нового дела быстро росла.

Используя внимание к туризму и заботу о его развитии, появились, однако, и лжетуристы.

В январе 1930 года в Таганрог вошел человек в кожаных трусах и короткой красной тоге. Голова его была украшена тирольской шапочкой с гусиным пером.

— Иван Бессмертный,— отрекомендовался он сотруднику местной газеты,— совершаю путешествие вокруг земного шара пешком.

И легковерный сотрудник газеты поведал на ее страницах о “мужественном человеке”, уже седьмой год путешествующем по белу свету, посетившем Австралию, Азию и часть Европы.

— Я надеюсь завоевать первый приз швейцарского географического общества,— сообщал Бессмертный,— которое объявило конкурс на кругосветное путешествие пешком, без денег и без одежды. 37 человек приняли участие в нем, но сейчас осталось только двое: я и итальянец Батристини. Он теперь, кажется, в Японии, а я пришел к вам с Кубани.

Строго выполняя условия швейцарского конкурса, Бессмертный денег не имел. Он объявил, что надеется на гостеприимство таганрогских организаций в смысле пропитания, ночлега и некоторого вспомоществования.

Как и следовало ожидать, все оказалось ложью. И семь лет путешествий, и швейцарский конкурс, и сама фамилия скоропалительно разрекламированного газетой авантюриста. Туризм стал для него удобной личиной.

Мало чем отличался от него Антон Земля, собиравший мзду на Северном Кавказе и Украине под лозунгом “19 750 километров с целью изучения нравов, быта и экономики федераций СССР”.

Многогo Бессмертный, Земля и им подобные не требовали, довольствуясь любым подаянием доверчивых меценатов, не понимавших действительных задач советского туризма. Как тут не припомнить “сыновей лейтенанта Шмидта” и председателя Арбатовского исполкома? Невелики были рамки местного бюджета, но все же урвал Остап Бендер восемь рублей и три талона на обед в столовой “Друг желудка”.

Сейчас все это может показаться только смешным. Но число “кругосветников” росло. Даже в Центральный совет общества пролетарского туризма и экскурсий приходили письма вроде такого:

“Сообщаю, что мое намерение обойти пешком вокруг света, но не менее 60 000 километров, неизменно. В случае неполучения от вас никаких ответов буду вынужден совершить путешествие самовольно (основание: квитанции об отправке вам заказных писем)”. Это письмо пришло из Фрунзе, а сарапульский автор требовал денег на путешествие “пешком и по воде из Сарапуля в Нью-Йорк”. Одновременно двинулся из Анадыря до Огненной Земли некий Найденов, гордо наименовавший себя “мировым путешественником”.

В то время как многочисленные туристские группы совершали содержательные, сложные и по-настоящему первопроходческие путешествия, Иван Бессмертный и ему подобные обманывали доверчивых людей, дискредитировали туризм, вели паразитическую жизнь. На борьбу с этим уродливым явлением встал смех. В туристской и в центральной печати начали публиковаться материалы, высмеивавшие бессмысленность “кругосветного поветрия”. Большую роль сыграли помещенные ниже фельетоны Ильфа и Петрова “Пешеход” и “Знаменитый путешественник”.

Многие “кругосветники” подражали западным образцам, и Ильф и Петров напомнили об этом в “Золотом теленке”:

“...европейский могикан пешеходного движения. Он идет пешком вокруг света, катя перед собой бочку. Он охотно пошел бы так, без бочки, но тогда никто не заметит, что он действительно пешеход дальнего следования, и про него не напишут в газетах. Приходится всю жизнь толкать перед собой проклятую тару, на которой к тому же (позор, позор!) выведена большая желтая надпись, восхваляющая непревзойденные качества автомобильного масла “Грезы шофера”.

В подборку произведений Ильфа и Петрова на туристские темы включен и фельетон “Турист-единоличник”, написанный ими в 1930 году. Возможно, что толчком к его созданию явились посещения сатириками редакции туристского журнала “На суше и на море” который автор этих строк в то время редактировал. Они заглядывали в редакционную почту, интересовались проблемами молодого туристского движения.

И сами они были любителями дальних странствий. Разве не ощущается это в таких строках:

“Человек внезапно просыпается ночью. Душа его томится. За окном качаются уличные лампы, сотрясая землю, проходят грузовики, за стеной сосед во сне вскрикивает: “Сходите? Сходите? А впереди сходят?”— и опять все тихо, торжественно.

Уже человек лежит, раскрыв очи, уже вспоминается ему, что молодость прошла, что за квартиру давно не плачено, что любимые девушки вышли замуж за других, как вдруг он слышит вольный, очень далекий голос паровоза

И такой это голос, что у человека начинает биться сердце. А паровозы ревут, переговариваются, ночь наполняется их криками...

Не кажется ему уже, что молодость прошла безвозвратно. Вся жизнь впереди. Он готов поехать сейчас же. завернувшись в одно тканьевое одеяло. Поехать куда попало, в Сухиничи, в Севастополь, во Владивосток, в Рузаевку, на Байкал, на озеро Гохчу, в Жмеринку...”

<< Назад  Далее >>

Вернуться: Ветер странствий / №7