В НОВЫЙ МИР

Я прожил три жизни: первую — ребенком и юношей в Соду Кхумбу, вторую, продлившуюся двадцать лет, — носильщиком и восходителем; в эти годы моим домом был Дарджилинг. Моя третья жизнь началась в тот день, когда я вернулся с вершины Эвереста; куда она меня приведет, я не знаю.

Мне исполнилось восемнадцать лет, когда началась моя вторая жизнь.

Это было в конце 1932 года; двенадцать солукхумбских парней и девушек решили оставить родной кров. Целый месяц мы готовились: устраивали тайные собрания, собирали продовольствие и необходимые вещи. Моя доля ограничилась одеялом, которое я захватил из дому. Денег у меня не было, да и у остальных тоже. Собственно, именно поэтому большинство из нас решило уйти: мы хотели заработать денег и посмотреть на мир.

В числе моих спутников находился Дава Тхондуп, впоследствии прославившийся в экспедициях. Он был старше меня и, хотя никогда не видал Дарджилинга, немало знал про него и часто говорил о новой экспедиции, которая должна была скоро выйти оттуда на Эверест. Мы мечтали устроиться носильщиками в эту экспедицию, и мною владело такое нетерпение, что я готов был бежать всю дорогу. Однако через дикие области Восточного Непала не очень-то побежишь. Едва заметная тропинка то карабкается вверх по крутым гребням, то пробирается сквозь густые леса в долинах, то пересекает бурные реки. Большую часть этого долгого пути мы держались вместе, но недалеко от индийской границы перессорились, и остальные ушли без меня, унеся с собой все продовольствие. Однако мне посчастливилось: в местечке Симана я встретил состоятельного человека по имени Ринга Лама, который взял меня к себе в дом. В то время я знал только свой родной язык, а по-непальски не понимал, но мне и тут повезло, потому что Ринга Лама говорил немного на шерпском языке. Его семья отнеслась ко мне очень хорошо, меня кормили, дали новую непальскую одежду. В свою очередь, я выполнял разную работу по дому и собирал хворост в джунглях. Все же я чувствовал себя одиноко и тоскливо среди чужих людей и часто, бродя один в джунглях, садился под деревом и рыдал. Я начинал познавать, что мечта и действительность не одно и то же...

Пробыв некоторое время в Симана, я рассказал Ринга Ламе, как мне хочется попасть в Дарджилинг. К моей радости, он ответил: “Хорошо, я сам отправляюсь туда по делам и возьму тебя с собой”. Впервые я увидел автомобиль, а когда мы приехали в Дарджилинг, там оказалось еще много такого, чего мне не приходилось видеть раньше. Дарджилинг уступал по размерам Катманду, но был гораздо больше похож на современный город; там имелась даже железная дорога. По улицам ходило много чилина-нга, в основном англичан. До сих пор я еще ни разу не видел европейцев.

Сначала я остановился не в самом Дарджилинге, а в деревне Алубари, что значит “место, где растет картофель”. Привез меня туда Ринга Лама; я поселился у его двоюродного брата Поури. У Поури было пятнадцать коров, на мою долю выпал уход за ними и другие хозяйственные работы. Здесь я начал учиться непальскому языку, который очень употребителен в Дарджилинге, и еще местному языку — ялмо. Лучшим моим учителем оказался один человек по имени Манбахадур Таманг — мы косили вместе траву на корм коровам, — и я был очень благодарен ему. Мы и сейчас с ним добрые друзья; недавно он работал каменщиком на строительстве моего нового дома. Мы часто вспоминаем те дни, особенно как однажды собирали хворост на запретном участке и нас застал сторож: он привязал нас к дереву и отхлестал плетью.

Время от времени Поури посылал меня в Дарджилинг продавать молоко: каждый раз я чувствовал себя на седьмом небе. Город расположен на северном склоне крутого холма, а километрах в восьмидесяти от него, за глубокими долинами Сиккима, начинаются отроги восточной части Главного Гималайского хребта с Канченджангой в самой середине. Часто смотрел я на вздымающуюся к небесам белую вершину и испытывал радостное чувство: ее вид напоминал мне, что и в этом новом для меня, чужом краю я не слишком далек от любимых гор. Впрочем, Дарджилинг и сам по себе был настоящим чудом для деревенского парня. У подножия большого холма раскинулась старая часть города. Здесь все напоминало Катманду: базары, храмы и тесные, кишащие людьми улочки. Зато повыше, в новой части, все было иначе, все было необычно. Здесь находились дома англичан и богатых индийцев, роскошные магазины и чайные дома, кинотеатр. Тут же стояло правительственное здание, а также дворец махараджи и отель, похожий на дворец. Глядя на все эти чудеса, я порой совершенно забывал о своих бидонах.

Однако вскоре мои мысли целиком поглотило еще более волнующее событие: началась подготовка новой экспедиции на Эверест. Ранней весной 1933 года из Англии прибыли альпинисты. Весь город был взбудоражен приготовлениями. Руководитель экспедиции Хью Раттледж устроил свой штаб на веранде Клуба плантаторов, и чуть ли не все дарджилингские шерпы отправились к нему устраиваться на работу. Тут уж мне окончательно стало не до молока, я мог думать только о том, как попасть в экспедицию, как убедить их взять меня.

Сначала я боялся идти сам в Клуб плантаторов и попросил своего друга Даву Тхондупа замолвить за меня словечко. Его уже приняли, однако мне он отказался помочь, сказал, что я слишком молод. “Но я уже взрослый и не слабее других”, — возразил я. Тем не менее Дава Тхондуп и другие шерпы продолжали твердить: “Нет, нет, ты слишком молод”. Они решительно отказывались сделать что-либо для меня, и я был зол, как никогда еще в моей жизни.

Тогда я попробовал устроиться сам, но все получилось навыворот. Когда я впервые попал в Дарджилинг, у меня были длинные косички, как у всех мужчин в Солу Кхумбу. Горожане смеялись надо мной, обзывали девчонкой, и я постригся коротко. К тому же я носил непальскую одежду, которую мне дал Ринга Лама. Все это годилось для Дарджилинга, но для экспедиции оказалось неподходящим, потому что англичане решили, что я непалец, а они набирали только шерпов. К тому же я не мог показать никаких бумаг или удостоверений о том, что работал с экспедициями. Наверное, так случается со многими молодыми людьми, когда они впервые устраиваются на работу. Вас спрашивают: “Вам приходилось делать эту работу раньше?” Вы отвечаете: “Нет”. Вам говорят: “Нам нужны только опытные люди”. Вы уходите, чувствуя, что никогда в жизни не поступите на работу только потому, что не работали раньше.

Как бы то ни было, в 1933 году я получил отказ. Экспедиция выступила из Дарджилинга, а я остался...

Еще много месяцев я продолжал смотреть за коровами Поури и продавать молоко. Среди моих покупателей была молодая женщина из племени шерпов — Анг Ламу. Она родилась в Дарджилинге и работала там в качестве айя, домашней работницы. Я никогда не обращался к ней на родном языке, а только на непальском, и она даже не знала, что я шерп. Встречаясь, мы каждый раз препирались.

— Раз я все время покупаю у тебя, ты должен наливать мне побольше, — говорила она.

— Не могу, — отвечал я.

— Ты страшно жадный, — продолжала она.

— А ты надоела мне своей торговлей.

В этом нет ничего примечательного, и я, вероятно, давно успел бы позабыть об этом, если бы Анг Ламу не была теперь моей женой.

Прожив в Дарджилинге около года, я узнал от людей из Солу Кхумбу, что родители считают меня мертвым. Я решил вернуться повидать их, но Поури не хотел отпускать меня. Он сказал, что я должен найти себе замену, если хочу уйти. Тогда я отправился в город, нашел желающего и привел с собой, после чего быстро двинулся в путь, не давая Поури времени придумать новое возражение.

Придя домой, я убедился, что земляки сказали правду: родители и в самом деле готовились совершить по мне обряд как по мертвому. При виде меня они расплакались, потом ужасно обрадовались; на этот раз дело обошлось без колотушек. За время моего отсутствия в Солу Кхумбу произошло землетрясение; часть нашего дома обвалилась, и я первым делом помог починить его. А потом стал делать ту же работу, что прежде: пасти яков. На следующее лето я впервые отправился в Тибет за солью, которой у нас в Солу Кхумбу всегда нехватка. Через большой перевал Нангпа Ла (“Ла” означает по-тибетски “перевал”) я пришел в поселок Тингри Гангар около Ронгбука, по ту сторону Эвереста. Я воспользовался случаем посмотреть знаменитый монастырь Ронгбук. Он намного больше Тьянгбоче и насчитывает свыше пятисот монахов и монахинь. Как раз здесь неподалеку разбивали базовый лагерь все английские экспедиции на Эверест, да только в этом, 1934 году восхождений не было. А не то соль не скоро попала бы в Солу Кхумбу!

Прошло несколько месяцев, и отец снова попросил меня отправиться в Тибет с тем же поручением. Но к этому времени я уже твердо знал, что никогда не буду счастлив, живя в Солу Кхумбу. Поэтому вместо Тибета я снова двинулся в Дарджилинг. Хотя мой отец так никогда и не собрался туда, я видел его дважды на протяжении следующих пяти лет: он ходил через Нангпа Ла в 1935 и 1938 годах, чтобы повстречаться с участниками экспедиций на Эверест. Мать же я не видел до 1952 года, когда участвовал в швейцарской экспедиции, пытавшейся взять Эверест с юга.

Попав снова в Дарджилинг, я не стал возвращаться в Алубари, к коровам и картофельному полю, а устроился в самом городе. Шерпы селились в основном в двух районах — в Тунг Сунг Басти и Бхутиа Басти (“басти” означает “деревня”). Я остановился в Тунг Сунге, где и прожил большую часть последующих лет. Мне посчастливилось стать жильцом у Ангтаркая. Уже тогда он был опытным альпинистом, а в настоящее время Ангтаркай — один из самых прославленных шерпов. Скоро ко мне перестали относиться как к чужаку. Поблизости жил мой старый друг Дава Тхондуп (ныне тоже один из ветеранов), и, куда ни повернись, везде были другие шерпы, прославившиеся на Эвересте и в иных местах.

Осенью 1934 года все говорили о состоявшейся летом немецкой экспедиции на Нанга Парбат, в далеком Кашмире. Разговор был невеселый, потому что там случилось ужасное несчастье. С этой экспедицией пошло много шерпов, причем большинство впервые оказались так далеко от дома, и вот шестеро из них погибли вместе с четырьмя немцами во время страшной бури на горе. Не в одном доме в Тунг Сунг Басти царило горе, но вместе с тем мы гордились стойкостью и выдержкой наших людей. Дава Тхондуп и Анг Церинг, которые тоже участвовали, но остались живы, рассказали мне о подвиге их друга Гьяли, известного больше под именем Гайлая. В самый разгар бури Гайлай находился высоко на горе с руководителем экспедиции Вилли Мёрклем. Шерп чувствовал себя хорошо и смог бы, наверное, добраться до нижнего лагеря. Однако, по мере того как они спускались, Мёркль все больше ослабевал и в конце концов оказался не в состоянии двигаться дальше. Тогда Гай-лай предпочел остаться и умереть, чем бросить его одного.

Хотя я еще ни разу не участвовал в восхождении, этот рассказ заставил меня гордиться тем, что я шерп.

В это время года, конечно, никакие экспедиции не выходили в горы, и мне пришлось вооружиться терпением. Как и в Солу Кхумбу, в Дарджилинге произошло землетрясение, я работал одно время на восстановлении часовни при школе св. Павла. Мне платили двенадцать анна в день — на первый взгляд очень незначительная сумма, но тогда это считалось неплохой платой; в такое время года мало кто из шерпов мог рассчитывать на лучшее. За исключением горстки купцов и торговцев, мы все были очень бедны. Жили в деревянных сараях с жестяными крышами; обычно в одной комнате ютилась целая семья. Ели мы рис и картофель. Зарабатывали очень мало, даже в разгар сезона; и если тем не менее ухитрялись сводить концы с концами, то только потому, что довольствовались малым.

В начале 1935 года я женился. Мою первую жену звали Дава Пхути, а “пхути” означает “счастливая жена, приносящая детей”, что очень скоро оправдалось. Дава Пхути родилась, как и я, в Солу Кхумбу, я встречал ее там, но ближе узнал уже в Дарджилинге. Мы нашли себе в Тунг Сунг Басти отдельную каморку и были очень счастливы, однако пробыли вместе совсем недолго, потому что теперь наконец после долгой поры надежд и ожиданий началась моя жизнь в горах.

 

<<Назад  Далее>>


Вернуться: Тенцинг Норгей. Тигр снегов

Будь на связи

Facebook Delicious StumbleUpon Twitter LinkedIn Reddit
nomad@gmail.ru
Skype:
nomadskype

О сайте

Тексты книг о технике туризма, походах, снаряжении, маршрутах, водных путях, горах и пр. Путеводители, карты, туристические справочники и т.д. Активный отдых и туризм за городом и в горах. Cтатьи про снаряжение, путешествия, маршруты.